Актер Купаловского театра Павел Харланчук-Южаков снялся более чем в 40 фильмах. И на сцене, и на экране ему не откажешь в обаянии и харизме. Во время очного общения это впечатление усиливается. Может быть, потому, что мы затронули еще одну сторону его жизни: вместе с супругой Анной Павел воспитывает пятерых детей, двое из которых – приёмные. Такие любвеобильные сердца, по мнению Сardio.today, тем более следует беречь.

«Многие актеры в таких ситуациях начинают поднывать»

– Актеров подстерегают разные стрессы. Может настичь творческий кризис, не ладятся отношения с режиссерами, подводит память. Чего боитесь больше всего?

– Страшный сон артиста – забыть слова на сцене. Таких историй было несколько. Если пьеса в прозе, выкрутиться гораздо проще. Ты тянешь паузу, подходишь к кулисе – и помощник режиссера может тебе подсказать. Намного хуже, если постановка в стихах.

В 2006-м в театре имени Горького мы играли «Единственного наследника» Реньяра. У меня была роль слуги, который, воспользовавшись летаргическим сном своего хозяина, сел в его кресло и продиктовал завещание нотариусу. Внезапно господин (его играл Александр Леонидович Ткачёнок) проснулся. Ему принесли документ на заверение. И у него полезли глаза на лоб от того, что там написано. По тексту мы с Ткачёнком должны были обменяться репликами: «…отправить на галеры» – «Да, против пьянства нам пора принять бы меры». Такая вот рифма. Но вместо слова галеры мой партнер произнес гастроли. И первое, что пришло мне в голову: «Пора найти нам средство против моли». Конечно, полная бессмыслица. Хорошо, что это была одна из последних сцен. Зрители уже пресытились остроумием героев и не заметили форс-мажора.

– Какой забавный случай еще вспомните?

– Идет музыкальный номер, в котором я должен петь. Начинается проигрыш: «Танц-танц-танц-тра-та-та-танц-танц». Нужно вступить со словами, а слов – нет. Тогда начинаю обыгрывать ситуацию. Слава богу, жанр кабаре позволяет это сделать. И я импровизирую: «Ребята, ну что такое? Мало жизни! Давайте еще раз». Музыканты – ошарашенные, с круглыми глазами – останавливаются. Выхожу за кулисы, и это повторяется дважды. И лишь в третий раз, с последним тактом, приходит озарение. Уже в холодном поту вспоминаю слова…

Вообще же, с памятью у меня как раз-таки неплохо. Есть разные ее варианты. Киношная – выучил, сказал и тут же забыл. И театральная – когда нужно проснуться ночью и продекламировать текст.

– Вы участвовали еще и в разовых проектах. Так сказать, несли культуру в массы. Рассказ Маркеса «Глаза голубой собаки» читали наизусть?

– Нет, избавьте. Хотя это возможно – было бы время. А его у меня – в обрез. Нужно было срочно учить «Сон в летнюю ночь», поэтому два произведения не потянул бы.

– Переживаете по поводу неприятностей вроде тех, о которых рассказали?

– Технические неувязки легко сводятся к шутке. Гораздо хуже, когда занимаешься самоедством. Слышишь от кого-то оценку своей работы и думаешь: а ту ли профессию ты выбрал, а надо ли оставаться в этом театре?

Со стороны может показаться, что я самоуверенный. Мне это не раз говорили. Часто отчаянность принимают за смелость. На самом деле я человек мнительный, отношусь к себе критично.

Многие актеры в таких ситуациях начинают поднывать. А у иных стрессы переходят в затяжные депрессии.

– Что помогает вам прийти в себя?

– Поддерживает семья, жена и дети не дают упасть духом. Но иногда хочется побыть и одному. Тогда слушаю музыку – разную, что пойдет. Бывает, что и клин клином… При переживаниях включаю депрессивную музыку. И мне становится легче: дошел до дна – пора возвращаться к жизни.

Алексадр Глеб сказал: «Эти ребята могли бы и в высшей лиге попылить»

– Знаю, что вы не только меломан, но и большой любитель футбола. Даже свой юбилей отметили на зеленом газоне.

– Мне нравится, что в футболе ты отключаешься от всего. Что задействуешь «физику», хотя думать головой тоже надо. Там всё по-честному, всё очень конкретно. Есть много вариантов, как играть ту или иную роль. А вот на поле никто не скажет: «Мне видится, что пас надо давать иначе».

Футбол похож на театр (не на кино!) тем, что это живая игра. И там, и здесь чувствуется связь между зрителями и исполнителями. Ну и конечно, нельзя не любить футбол за командный дух.

– Вы входите в сборную «Арт-Старс». Как я понимаю, для мастеров сцены это элитный дивизион.

– Основная и первая моя команда – «Без грима». И в актерский любительский футбол я попал через нее. В «Арт-Старс» мы влились недавно и даже успели съездить на чемпионат мира по футболу среди артистов.

– Певцы и шоумены могут забить в девятку или выполнить удар ножницами?

– Илья Кононов, который стал лучшим бомбардиром турнира, постоянно бил по воротам через себя в падении. Есть у нас Димка Кулинкович, который крутит-вертит мячом, как хочет.

По правилам на чемпионат мира допускаются возрастные профи. И когда с нами вышел Александр Глеб, он сказал: «О, эти ребята могли бы еще в высшей лиге попылить».

– Как находите время для тренировок? В футболе нужна не меньшая сыгранность, чем в театре.

– Зимой мы играем на МАПИДе, там всегда под нас подстраиваются. Летом найти футбольное поле гораздо легче. Собираемся либо вечером после работы, либо днем в промежутке между репетициями и спектаклями.

По воскресеньям каждый раз встречаемся в 9 утра до репетиций.

Как-то удается выкраивать час-другой.

– Ваше амплуа?

– Защитник. Обычно мы играем в «миник». Если большой футбол – я располагаюсь в штрафной справа. На любительском чемпионате мира занимал непривычную для себя позицию – в центре обороны. Пару раз закидывали за голову.

– За борьбой на московском мундиале следили?

– А как же! Сидел у телевизора все вечера напролет. Если был на работе, умудрялся посмотреть в антракте какую-нибудь серию пенальти. По случаю финала у нас в театре даже отменили репетицию.

Я вообще болельщик со стажем. Раньше газету «Прессбол» читал от корки до корки. Знал все фамилии игроков европейских футбольных чемпионатов, NBA, NHL. Любимый футбольный клуб – «Ливерпуль». Кроме него, на мой взгляд, в тройке лучших – «Ювентус» и «Боруссия» (Дортмунд). В Италии мне даже подарили фанатскую розу, шарф болельщика.

«Почему я даю интервью вам, а не «Sports Illustrated»?!»

– Cпортивное телосложение расширяет диапазон ролей? По крайней мере, с ним легче вписаться в образ героя-любовника.

– В театре идут три спектакля, где мне нужно оголять торс. Это «Чайка», «Art» и «Ревизор».

Мой любимый вес – 78 килограммов. Тогда я не стесняюсь снять одежду на сцене.

80 – уже многовато. Можно было бы еще больше похудеть, подкачать пресс. Пока стараюсь держать себя в рамках, и в этом плане футбол очень помогает. Поскольку у меня есть слабость к сладкому, и это меня раздувает моментом.

– Вы упомянули «Ревизора», где играете Хлестакова. Спектакль перенесен на белорусскую почву, и большинство зрителей от этого в восторге.

– Для меня эта постановка неоднозначная. Хотя все проблемы с чиновниками, которые описывал в своё время Гоголь, актуальны до сих пор. Тщеславие, желание быть тем, кем ты не являешься. Например, почему я даю интервью вам, а не «Sports Illustrated»?! Может ли что-то измениться? Наверное, нет. Но стремиться к этому надо. Между иронией и сарказмом тонкая грань. Но если сквозь призму смеха человек увидит себя, своего друга – тогда это полезно.

«Еду у нас называют кинокормом»

– Как у творческих работников обстоят дела с питанием?

– Последний год стараюсь есть в определенное время. Если раньше уплетал за обе щеки какие-нибудь дранички, то сейчас стал от них отказываться. Останавливает жирная, соленая пища.

Недавно по линии кино в составе белорусской делегации ездил в Китай. До отъезда сделал одну медицинскую процедуру, после чего у меня была очень избирательная еда – жидкая, мягкая. И такая диета мне очень понравилась. Полюбил китайскую лапшу. В бульон кладут ингредиенты – свежий шпинат, древесные грибы. Можно добавить кунжутное, соевое, ореховое масло. Вкусно!

– Приезжает ли «полевая кухня» на съемках фильмов в отдаленную местность? Перебои с едой не возникают?

– Её называют кинокормом. Иногда это действительно похоже на корм – наварят лишь бы чего, а иногда – хорошие блюда. Бывает, их даже ждут. Еду готовят на месте либо привозят (даже когда мы, условно говоря, на болотах).

Что самое плохое на съемках – это кофе и сушки.

– Приходится кусочничать?

– Между сценами тебя постоянно держат в напряжении: «Вы уже готовы? Давайте грим, через 5 минут снимаем». А в итоге ожидание растягивается на 5-6 часов. Почитать в это время невозможно. Только откроешь книгу – завяжется какой-то разговор. Тогда глушишь кофе.

Спектакль состоится при любой погоде

– Не так давно вы перешагнули 40-летний рубеж. Пора прислушаться к собственному организму. Когда последний раз были у врачей?

– За здоровье в нашей семье отвечает моя жена Анюта. Она отдает приоритет гомеопатии: натуральным методам лечения, травам и так далее. Антибиотики пью только я, когда мне нужно срочно встать на ноги. Есть у меня давнишняя проблема – гайморит, который в последнее время переходит во фронтит. Стоит чихнуть – и болезнь поднимается вверх. Поскольку постоянно нахожусь на работе, при простуде особо не лечусь, гоняю чаи. Но если за 3 дня не успеваю сделать ингаляции или что-то еще, тогда приходится глотать таблетки.

В театре есть медпункт. Захожу туда, когда заболит голова. Мне сразу предлагают: «Давайте померим вам давление». Думаю, раза два в месяц получается проходить эту процедуру. А чтобы наведываться в поликлинику, регулярно сдавать анализы – такого нет. Вот сейчас посмотрел: заканчивается срок действия водительской справки. Значит, нужно пройтись по кабинетам врачей.

– Если б не эта оказия, до медосмотра дело не дошло бы?

– Есть такой современный доктор «а-ля Чехов» Максим Осипов. Он работал в российской глубинке и писал маленькие рассказы о том, как люди лечатся. Мужики приходят к врачу, у них спрашивают: «На что жалуетесь?». Те отвечают: «Да вот, послали». Я, наверное, из их числа.

Однажды ночью – это было в прошлом году – у меня сильно защемило в груди. Разбудил жену. Приехали к врачу, сделали кардиограмму. Вроде, всё оказалось в норме.

– Вы наверняка слышали такую спортивную фразу: «Матч состоится при любой погоде». Можно ли сказать то же самое и о спектакле? Как часто выходили на сцену с плохим самочувствием?

– Да постоянно! Это происходит с тех пор, как мне исполнилось 18. Температура 39, а в театре премьера. Ты один на роль, полный зрительный зал – и отказаться невозможно. Одно дело – неустойка, а другое – обмануть ожидания публики. В 90 % случаев и грипп перехаживаешь на ногах. Я завидую актерам, которые могут сказать: «Нет, здоровье мне дороже».

– Что тогда – собираете волю в кулак?

– Знаете, на сцене о болезни как-то забываешь. Переключаешь внимание – и она отходит на второй план. Когда заканчивается спектакль, у меня прилив сил, поднимается настроение. А уже дома могу «вырубиться».

– Во многих интервью актеры жалуются на бессонницу. Говорят о том, что не прочь покемарить в гримерке.

– Я тоже использую любую возможность для сна. Скажем, приехал в супермаркет. По ощущениям – сейчас усну. На 10 минут закрыл глаза – и уже по-другому себя чувствуешь. Раньше ворочался до трех часов ночи. Вставал ни свет ни заря, часов в 5-6. Такое бывало накануне премьеры или перед важной футбольной игрой. А потом услышал от одного знающего доктора, что полезен даже медикаментозный сон. Какое-то время, чтобы поспать, я употреблял снотворное без рецепта. Это было, может, с неделю. А сейчас оно без надобности: за день устаю, ложусь спать – и к утру полон сил.

«Как только люди на тусовке начинают дурнеть, сразу ухожу»

– Кофе, сигареты… Нет ли у вас к ним пристрастия?

– Всё в порядке. Курю только если того требует роль. Знаю, как это делается. Когда учился, курил ежедневно. Потом от дурной привычки избавился, и взяться за старое желания не возникает. Случалось и выпивать. По молодости было всякое. А сейчас отношусь к спиртному абсолютно спокойно. Бокала красного вина мне хватает на вечер. Еще и водой его разбавляю. Не то, чтобы я выступал решительно против алкоголя. Чуть-чуть можно посидеть. Но как только люди на тусовке начинают дурнеть, сразу ухожу. К сожалению, у нас народ не умеет пить. Если бы я жил, скажем, в Италии, относился бы к этому иначе.

– Как считаете, лицедеям дружба с зеленым змием – не во вред?

– Когда я в 18 лет пришел в театр, по умолчанию это считалось едва ли не доблестью. Во всяком случае, мы, молодые, так думали. Если выпиваешь, значит, ты хороший артист. Бывает и такое. Есть очень органичные, интересные, глубокие актеры. Хотя порой у них трагичные судьбы.

– Недавно Юрий Дудь в своем видеоблоге спросил у Михаила Ефремова: «Михаил Олегович, вы бухаете?». Тот ответил: «Я подбухиваю… Жестко не бухаю, потому что работы много». И чуть позже добавил: «Я не алкоголик, а жизнерадостный пьяница».

– Но актер же шикарный! Кстати, пристрастие к алкоголю не дает гарантии, что ты преуспеешь в профессии. За столом, будучи подшофе, можешь рассказывать всем, какой ты классный артист. Хотя на самом деле таковым не являешься. Прямой зависимости здесь нет.

«Если вы хотите изменить мир, сначала заправьте свою кровать»

– Мы плавно перешли от театра к кино. Одно лето у вас было «в погонах» – доставались роли милиционера, работника МЧС. А нынешнее – какое?

– Никакое. Потому что российский театральный режиссер Андрей Михайлович Прикотенко, который приехал к нам ставить Шекспира, не отпустил меня ни на одни съемки.

– А много куда звали?

– Пришлось отказаться от 4 или 5 предложений. Кое-то в киногруппах на меня обиделся. Надо переходить с театром на другие отношения. Прописать в контракте: если у актера появилась возможность заработать (даже не подработать) на стороне, то его надо отпускать в приказном порядке. Я, конечно, шучу. Но есть здесь и сермяжная правда: один на зарплату в театре я прожил бы, а с семьей – нет.

– Наверняка заботы о Кропельке, Косачке, Красачке, Кветачке и Чэмпiене, как вы называете своих детей, не дают расслабиться. Как расставляете приоритеты в воспитании ребят?

– Вот на днях разговаривал с сыном. Он уже повзрослел: 15 лет – не ребенок. Началась переоценка ценностей: кто является авторитетом – друзья или родители. Это ж мы по себе всё знаем – влияния, искушения и так далее. Вдобавок моему Филиппу захотелось побыть гопником. Пришлось объяснить ему, что игра «Снайпер-убийца», как и бандитское братство, воспевание злодеев – это ложные ценности.

– Как в вашей семье распределяются обязанности в быту?

– Они ни за кем строго не закреплены. Я что-то вижу – я это делаю. Занимаюсь стиркой, если есть такая необходимость и у меня свободный день. Закупаюсь продуктами, если получаю сообщение по электронной почте. Ребенок поел – и должен сразу отнести тарелку в посудомойку. Благо кухонная техника в доме есть. Не люблю пить чай за неубранным столом.

У нас есть разные артисты. Кому-то удобно, чтобы на столе лежали целые горы. Я к этому хаосу отношусь спокойно. Но мне бы хотелось, чтобы мои дети были приучены к порядку.

Как-то прочитал высказывание американского адмирала Уильяма Макревейна: «Если вы хотите изменить мир, сначала заправьте свою кровать». Из простого правила он развил целую философию. Важно начать день с чего-то правильного, чем можно гордиться. А вообще человек должен быть дисциплинирован и внимателен к мелочам.

– Напоследок небольшой блиц. Продолжите фразу. Признак зрелости человека?

– Уравновешенность.

– Путешествовать – значит…

– … быть свободным.

– В браке любовь…

– … переходит в другое измерение. Кое в чем мы с Аней стали похожими, одинаковыми. Хотя еще многое непонятно, мы всё еще разные люди. Может, я в этом плане старомоден… Но мужчина может состояться в жизни, только если у него есть семья.

См. также:
Игорь Денисов: сохраняйте способность удивляться
Виктор Мартинович: взрыв происходит раз в 2-3 года
Сергей Рутенко про спорт и спирт

Фотографии Дмитрий Болашев